Заметки Брауна об Уошо появились в его работе, озаглавленной "Первые предложения у детей и шимпанзе". Эта работа послужила основой для сравнения умственных способностей детей и шимпанзе, проведенного впоследствии Гарднерами,- сравнения, в которое они включили также итоги своей работы, но первым 36 месяцам обучения Уошо языку. В этой статье Гарднеры не отвечали на критические замечания Брауна в адрес Уошо. Они просто старались понять, насколько высказывания Уошо укладываются в рамки семантических категорий, описанных Брауном для детей.
Уошо против схемы Брауна
Анализируя подбор высказываний Уошо, Гарднеры прежде всего, попытались дать классификацию комбинациям из двух слов, которыми Уошо пользовалась в самых разнообразных случаях. Прежде всего, они разбили словарь Уошо на два класса: опорные слова, под которыми подразумевалось небольшое число знаков, наиболее часто встречавшихся в ее двусловных комбинациях, и более широкий класс слов, в комбинациях с которыми использовались опорные слова. После того как слова вроде "подойди - дай", "пожалуйста", "ты" и "иди" были выделены в качестве опорных, Гарднеры попытались дать такую классификацию словаря шимпанзе, которая позволила бы понять, существует ли какая-то логика в особом предпочтении, отдаваемом Уошо некоторым знакам. Эти классификационные типы, или категории, были выделены таким образом, чтобы их можно было сравнить со схемой Брауна, классифицировавшего высказывания детей. Один класс знаков, "призывы", не имел прямого эквивалента в схеме Брауна и потому был вынесен отдельно.
До составления схемы, по которой можно было бы сравнивать шимпанзе и детей, Гарднеры постарались определить, каким образом любимые знаки Уошо в комбинациях из двух слов распределяются по шести выделенным категориям. За вычетом слов "я" и "ты", большинство знаков, чаще всего использовавшихся Уошо в комбинации с другими, относилось к категориям призывов и к указателям места и действия. Очевидно, такое предпочтение может быть связано просто с тем, что слова вроде "дай мне" применимы к большему числу ситуаций, чем слова типа "банан", и, таким образом, могут чаще встречаться вместе со словами, относящимися к другим категориям. Однако комбинации из двух слов могут не только отражать данную конкретную ситуацию, но и выражать некоторые характерные отношения, которые одним словом выразить невозможно. Это, как утверждают Гарднеры, означает, что такие знаки могут нести определенные "конструктивные" функции. Когда подобное слово или знак выступает в комбинации из двух слов в качестве конструктивного, то такая комбинация заключает в себе не только смысл этих двух слов, но и некоторое общее отношение между ними. Например, такое высказывание, как "собака кусать", является конструктивным, поскольку порядок слов "собака" и "кусать" определяет конкретные отношения между этими словами. Использование конструкций свидетельствует о том, что ребенок или шимпанзе не просто отражают в высказываниях свой опыт, но классифицируют его, а, следовательно, мыслят.
По Брауну, различие между конструкцией и последовательностью - это различие между человеком и животным.
Развивая свои представления по поводу использования шимпанзе языковых конструкций, Гарднеры впервые привели ряд диалогов между Уошо и ее собеседниками - людьми. Например:
Уошо. Пожалуйста.
Человек. Что ты хочешь?
Уошо. Выпустить.
Уошо. Подойди.
Человек. Что ты хочешь?
Уошо. Открыть.
Уошо. Еще.
Человек. Что еще?
Уошо. Щекотать.
Уошо. Ты.
Человек. Что я?
Уошо. Ты еще пить.
Гарднеры обратили внимание на то, что, опуская в этих диалогах высказывания человека и выписывая подряд высказывания Уошо, можно обнаружить комбинации из двух слов, как, например, "еще щекотать" или "пожалуйста выпустить". Уошо говорит нечто, побуждающее ее собеседника задать наводящий вопрос, отвечая на который обезьяна завершает исходное высказывание и тем самым устанавливает с помощью собеседника некую связь между своей первой репликой и ответом на наводящий вопрос. Задача Гарднеров состояла в том, чтобы выяснить, существовала ли в действительности в этих конструкциях из двух слов такая специальная связь.
Задача эта особенно сложна (как в отношении детей, так и в отношении шимпанзе), поскольку лингвист не может спросить собеседника, что он имеет в виду, произнося те или иные слова. В экспериментах и с детьми, и с шимпанзе исследователи лишь классифицируют и интерпретируют высказывания. Гарднеры понимали, что любые выводы, основанные на этом методе, ненадежны, но они посчитали необходимым пользоваться именно этим методом, поскольку он применялся в экспериментах с детьми. Соответственно они построили схему конструкций, которая, как они считали, могла отвечать комбинациям из двух слов, использовавшимся Уошо, и затем сопоставили эту схему с теми структурными отношениями, которые, по мнению Брауна, характерны для первых высказываний детей.
Далее следует обсуждение Гарднерами этого сопоставления. Определительный тип высказывания по Брауну включает в себя все комбинации из прилагательного и существительного. Различие, которое мы делаем в приведенной таблице между объектом и субъектом действия, позволяет нам подразделить этот тип (Брауна) на два: описание объекта и описание субъекта. Притяжательный тип по Брауну очень близок к выделяемому нами типу "субъект - объект". Уошо использовала также притяжательные местоимения мое и твое. Соответствующие высказывания в таблице мы отнесли к определительным. Если выделить местоимения мое и твое из числа определений, то можно описать для Уошо еще один притяжательный тип, а именно "объект - свойство".
Тип Брауна "местоположение" (С+Г, т. е. существительное + глагол) близок нашему типу "действие - объект". Обсуждая конструкции детей, относящиеся к местоположению, Браун указывает, что в той выборке, которую он использовал при разработке своей схемы, предлоги в, из, на, с встречались редко. Поскольку Уошо пользовалась жестами для обозначения направления и местоположения, то мы смогли описать еще два типа конструкций, а именно "действие - место" и "объект - место". Второй тип конструкций, относящихся к местоположению по Брауну (С+С), образуется сочетанием двух существительных. У Уошо сочетания двух знаков-существительных очень редко истолковывались как обозначающие местоположение, возможно потому, что для этой цели она пользовалась специальными жестами. Кроме того, комбинации, образованные двумя знаками-существительными, могли использоваться для обозначения многих различных взаимоотношений в зависимости от контекста. Поэтому мы решили исключить все комбинации "объект - объект" и "субъект - субъект" из схемы четко оформленных типов.
Основным в схеме Брауна является предположение о том, что отношения в высказываниях в значительной степени независимы от конкретных слов, из которых строятся фразы, а это в свою очередь подразумевает представление о том, что для высказываний детей уже на этой ранней стадии характерна определенная структура. Браун обнаружил, что на первом уровне языкового развития в схему укладывается около 75% высказываний детей. Гарднеры в свою очередь нашли, что в схему Брауна укладывается 78% из 294 использовавшихся Уошо двусловных комбинаций. В 1970 году они сочли, что Уошо обнаруживает способности, характерные, по крайней мере, для первого уровня развития языка. Однако они оставили открытым вопрос о том, является ли существование таких структур свидетельством в пользу приоритета синтаксиса (как полагал Браун) или же их присутствие не позволяет отрицать, что семантические структуры могут возникать раньше, чем синтаксические конструкции. Гарднеры считали, что этот вопрос одинаково важен как в отношении шимпанзе, так и в отношении детей. Возможно, что эти несовпадения в позициях Роджера Брауна и Гарднеров отражают всего лишь различия в их понимании термина "сенсомоторный интеллект" у ребенка, но возможно также, что способность к высказыванию суждений (способность к планированию) проявляется и у детей, и у шимпанзе позднее, в более зрелом возрасте, когда сенсомоторный интеллект и сопутствующие ему семантические категории уже не удовлетворяют потребностям в общении и обучении.
Брауновские типы "субъект - действие" и "действие - объект" в нашей схеме имеют непосредственные параллели; для типа "субъект - объект" такая параллель отсутствует. Чтобы наилучшим образом понять причину этого явного пробела, следует обратить внимание на то, что комбинация мама обед дважды встречается в разных местах схемы Брауна. В притяжательной конструкции это сочетание интерпретируется как мамин обед, а в конструкции "субъект - объект" как мама (ест свой) обед. В нашей схеме мы избегаем такой неоднозначной интерпретации, приписывая знакам, аналогичным знаку обед (например, пить, еда), смысл и объектов, и действий. Соответственно брауновский тип "субъект - объект" в рамках нашей схемы оказывается излишним и может быть объединен с типом "субъект - действие". Следует также заметить, что правила, использовавшиеся при классификации выборки из 294 двусловных высказываний Уошо, не допускали возможности, чтобы одному высказыванию было приписано два смысла, как это произошло с комбинацией "мама обед" в схеме Брауна (1970 г.). При нашем подходе каждая комбинация в выборке учитывалась лишь однократно и только при первом наблюдении.
Наконец, в схеме Брауна существует неопределенность относительно места комбинаций, содержащих в себе призыв. Хотя их, вероятно, можно отнести к различным типам схемы, приписав иной смысл знакам-призывам, мы сочли, что комбинации типа "призыв - действие" и "призыв - объект" выражают специфические структурные взаимоотношения, сводя вместе категории того же ранга, что и другие типы этой схемы. Поэтому мы включили их в нашу схему в качестве самостоятельных, четко оформленных типов.
Подобно детям, Уошо быстро перешла от построения комбинаций из двух слов к более длинным комбинациям. Между апрелем 1967 года и июнем 1969 года Гарднеры зарегистрировали 245 различных комбинаций, включающих три и более знаков. Около половины этих удлиненных комбинаций составлялось посредством добавления знака призыва, такого, как "пожалуйста", к комбинациям из двух слов вроде "Роджер щекотать", однако в новой комбинации этот первый добавочный знак содержал и дополнительную информацию. Иногда такого рода добавочный знак обозначал новый объект, как, например, в высказывании "ты я идти наружу"; в других случаях дополнительные знаки появлялись во фразах иных типов: например, в высказываниях, содержащих имя, избыточно употребляемое вместе с местоимением ("ты щекотать я Уошо"); в расширенных конструкциях из двух слов ("ты я наружу смотреть") и просьбах о прощении ("обнять я хорошо"), содержащих слова, которые обозначали действие, предмет и качество; и, наконец, во фразах, содержащих одновременно и субъект, и объект действия, в таких, как "ты щекотать я".
"Ты щекотать я"
Браун считает, что врожденная предрасположенность ребенка к синтаксическим конструкциям становится особенно очевидной в высказываниях, состоящих из трех слов, аналогичных "ты щекотать я". Короче говоря, он утверждает, что если ребенок хочет объяснить, кто, что именно и в отношении кого делает независимо от конкретной ситуации, в которой разворачивается данное событие, он должен владеть зачатками синтаксиса.
В 1971 году Гарднеры еще не были готовы привить Уошо простейшие представления о синтаксисе в первую очередь потому, что в то время им еще казалось, будто употребление слов в определенной последовательности в высказываниях шимпанзе из трех слов можно объяснить как-либо иначе. Прежде всего, они обратили внимание на то, что утверждения молодой самки шимпанзе были краткими, относительно простыми и однородными по содержанию, а кроме того, что наиболее важно, Уошо была способна различать такие утверждения, как "ты щекотать я" и "я щекотать ты" благодаря семантической роли порядка слов. Иными словами, Уошо могла различать фразы, понимая, что они относятся к различным ситуациям, но, не понимая синтаксических правил, обусловливающих это различие. Уошо обожала щекотать своих друзей и иногда подавала знаки "я щекотать", прежде чем приняться за кого-нибудь, однако гораздо чаще щекотали ее. Друзья были готовы щекотать ее независимо от того, как она формулировала свою просьбу, и это заставило Гарднеров заинтересоваться тем, почему Уошо включает в свою фразу субъект и объект действия, тогда как для достижения желаемого результата ей было бы достаточно сказать одно слово "щекотать". Появление синтаксиса требует, чтобы субъект и объект были точно указаны независимо от того, необходимо ли такое уточнение с точки зрения семантики. Однако возможно также, что Уошо просто имитировала своих собеседников-людей или же старалась им угодить.
Итак, Браун утверждает, что факт предпочтения детьми определенного порядка слов, несомненно, свидетельствует о зарождении синтаксиса. Пока велся сбор данных об Уошо, она перестала помещать и субъект, и объект перед глаголом, как делала это раньше (например, во фразе "ты я наружу"), и начала ставить глагол между субъектом и объектом, например "ты щекотать я". В результате порядок слов в предложениях Уошо сдвинулся в направлении более правильного, принятого в английском языке, но поскольку этот процесс совпал с периодом сбора данных о языке Уошо, то соответственно может сложиться впечатление, что она выстраивала слова в случайном порядке. И все же почти в 90% своих комбинаций из нескольких слов Уошо помещала субъект перед глаголом и, очевидно, делала это не случайно. Тем не менее, Гарднеры отказывались объяснять эту тенденцию зарождением синтаксиса. Они полагали, что такое предпочтение может быть просто результатом хитрой имитации поведения окружающих людей или же объясняется некоторым не имеющим отношения к синтаксису сходством фраз (включающих в себя субъект, действие и объект), которыми Уошо постоянно пользовалась.
Возможно, Гарднеры проявили излишний консерватизм. Если бы они в то время имели доступ к данным, только что полученным в Институте по изучению приматов по другим шимпанзе, умеющим пользоваться амсленом, они были бы вынуждены признать за Уошо некоторые синтаксические способности. Но, в то время, когда они публиковали свой отчет о первых трех годах обучения шимпанзе языку, им казалось, что они исчерпали все возможности такого обучения.
Уошо было всего четыре года, когда ее перестали учить. В естественных условиях шимпанзе в этом возрасте еще может продолжать сосать материнскую грудь; половой зрелости они достигают не раньше семи лет, а расти продолжают до шестнадцати. Гарднеры не видели никаких оснований полагать, что Уошо не будет продолжать развиваться интеллектуально столь же успешно, как и раньше. К концу исходного эксперимента она легко заучивала новые знаки - доказательство того, что она "училась, чтобы учиться". Вскоре после этих тридцати шести месяцев Уошо перебралась в Оклахому, так что теперь мы никогда не узнаем, какого уровня развития она могла бы достичь, если бы поддержка, оказанная ей в Рино, продолжалась и далее. Как ни разнообразны и богаты были условия, в которых выросла Уошо, они были все же крайне бедными в сравнении с тем, что окружает любого ребенка из средней семьи, и уж совсем жалкими, если сравнить их с условиями, в которых жили изучавшиеся Брауном Адам и Ева. Кроме того, Уошо был уже год, когда начался эксперимент, и ни один человек из ее окружения не умел бегло говорить на амслене. Это было похоже на то, как если бы кто-нибудь взялся обучить глухого и немого ребенка, только что спасенного из рабства, читать на иностранном языке, который учитель знает недостаточно хорошо. Итак, Уошо показала себя прекрасной ученицей и ни в чем не уступала детям того же возраста. Гарднеры уверены, что в дальнейшем шимпанзе достигнут гораздо большего.
обратная связь
карта сайта